5 ноября.

День памяти апостола от 70-ти Иа́кова, брата Господня по плоти, Иерусалимского, епископа.

Апостол Павел в Послании к Галатам пишет, что вместе с апостолом Петром почитались столпами Церкви и апостолы Иаков и Иоанн. Святой Иаков был сыном Иосифа Обручника от его первой жены и потому в Евангелии называется братом Господним. Согласно преданию, Господь Иисус Христос явился ему после Своего Воскресения и поставил его епископом Иерусалимской церкви. Таким образом, на долю апостола Иакова выпала особенная деятельность: он не путешествовал с проповедью по разным странам, как остальные апостолы, а учил и священнодействовал в Иерусалиме, имеющем столь важное значение для христианского мира. Как глава Иерусалимской церкви, он председательствовал на Апостольском соборе в Иерусалиме в 51 году. Голос его здесь фактически был решающим, и предложение, сделанное им, стало резолюцией Апостольского собора (Деян.15). Это обстоятельство имеет важное значение ввиду притязаний католиков возвысить апостола Петра на степень главы Церкви для того, чтобы затем утвердить это главенство за римским папой.
Значение апостола Иакова еще более укрепляла его подвижническая жизнь. Он был строгий девственник, не пил ни вина, ни других спиртных напитков, воздерживался от мяса, носил одежду только льняную. Имел он обыкновение уединяться для молитвы в храме и там коленопреклонно молился о своем народе. Он так часто простирался на землю в молитве, что кожа на коленях его огрубела.
Служение апостола Иакова было трудное: среди множества самых ярых врагов христианства. Но он поступал с таким благоразумием и справедливостью, что его уважали не только христиане, но и иудеи, и называли опорой народа и праведником.
Пребывая в должности Иерусалимского епископа около 30 лет, он распространил и утвердил святую веру в Иерусалиме и во всей Палестине. Когда апостол Павел в последнее свое путешествие посетил апостола Иакова, то в то время собрались к нему пресвитеры, и об успехах христианской проповеди среди евреев передали ему следующими словами: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители закона» (Деян.21:20). Многие из евреев обращались к Церкви по одному доверию к слову праведника.
Видя такое влияние апостола, иудейские начальники стали опасаться, как бы весь народ не обратился ко Христу, и решили воспользоваться промежутком времени между отъездом прокурора Феста и прибытием на его место Альбина (62 г. после Р. X.) для того, чтобы или склонить Иакова к отречению от Христа, или умертвить его.
Первосвященником в это время был безбожный саддукей Анан. При большом стечении народа апостола ввели на портик храма, и после нескольких льстивых слов пренебрежительно спросили: «Скажи нам о Распятом?» – «Вы спрашиваете меня об Иисусе? – громко сказал праведник. – Он сидит на небесах одесную Всевышней силы и снова придет на облаках небесных». В толпе оказалось много христиан, которые радостно воскликнули: «Осанна Сыну Давидову!» Первосвященники же и книжники закричали: «О, и сам праведник в заблуждении!» и сбросили его на землю. Иаков мог еще подняться на колени и сказал: «Господи, прости их! Они не ведают, что творят». «Побьем его камнями», – закричали его враги. Один священник из племени Рихава (они не пили вина, жили в палатках, не сеяли ни пшеницы, ни винограда) начал уговаривать их: «Что вы делаете? Видите, праведник за вас молится». Но в эту минуту один изувер, по ремеслу суконщик, ударил своим вальком апостола по голове и умертвил его. Вместе с ним было умерщвлено много христиан.
Иудейский историк Иосиф Флавий, перечисляя причины падения Иерусалима, говорит, что Господь наказал евреев, между прочим, за убиение праведного Иакова. Апостол Иаков незадолго до своей смерти написал соборное послание. Главная цель послания – утешить и укрепить обращенных к вере иудеев в страданиях, которые предстояли им, и предостеречь их от заблуждения, будто бы одна вера может спасти человека. Святой апостол объясняет, что вера, не сопровождаемая добрыми делами, – мертва и не приводит ко спасению. Церковное предание приписывает апостолу Иакову составление древнейшего чина Божественной литургии.

День памяти преподобного Елисе́я Лавришевского.

Архимандрит Николай в «Историко-статистическом описании Минской епархии» сообщает, что под Новогрудком «в том месте, где ныне Лавришевская приходская Успенская церковь», был мужской монастырь, основанный около 1225 года Елисеем. Он говорит также о том, что, согласно существовавшему жизнеописанию святого на славянском языке, Елисей был сыном князя Тройната, занимал высокую должность при дворе князя Миндовга. Став христианином, он оставил двор и удалился в пустынь, где его нашел некий православный монах, вкупе с которым Елисей основал Лавру. В числе ее братии был и князь Войшелк, живший, впрочем, в особом месте. Елисей был убит своим питомцем, юношей-слугой, в ночь на 23 октября около 1250 года.
После кончины мощи преподобного были прославлены чудотворениями. Еще в древнем сказании говорилось о некоем бесноватом, исцеленном после того, как он случайно коснулся мощей святого Елисея.
Около 1505 года, когда татары, опустошившие околицы Новогрудка, приблизились к Лавришевскому монастырю, Господь вновь явил чудо через своего угодника: татарам показалось, что монастырский двор заполнен отборной конницей, и они в страхе бежали.
Это чудо, вероятно, послужило поводом для канонизации преподобного Елисея митрополитом Иосифом Солтаном на соборе, состоявшемся в Вильно(?) в 1514 году. Мощи святого, прежде почивавшие открыто, во время какой-то из войн были сокрыты в землю и после того, как монастырь был сожжен, уже не найдены. Чтилась ли память святого преподобного Елисея лишь местно или было установлено общее празднование, неизвестно.

День памяти преподобного Зоси́мы (Верховского).

Родители старца Зосимы были люди благородные, из древнего дворянского рода. Отец его, Василий Данилович Верховский, дослужился в полку Смоленской шляхты до чина полковника, а мать, Анна Ивановна, была из благородного дома Маневских. Они более заботились о нетленном, вечном богатстве, нежели о преходящем, временном, которое по их благочестию и усердию к храмам, по их странноприимству и щедрости в отношении к бедным и неимущим с течением времени весьма уменьшилось.
В семье Верховских было шесть дочерей и три сына. Так как дом их был недалеко от большой дороги, то странники и нищие весьма часто приходили в это гостеприимное пристанище.
Кроме благотворительности, жизнь их была украшена и другими христианскими добродетелями: усердием к церковным богослужениям и к домашней молитве, чтением духовных книг; особенно же Анна Ивановна любила читать Четьи-Минеи.
24 марта 1768 года, накануне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, Бог утешил родителей рождением младенца. В этот день Церковь празднует память преподобного Захарии, в честь его и нарекли младенца при Крещении.
С самых юных лет обнаружились добрые свойства мальчика. Он был добр и простодушен, сердце имел весьма чувствительное и горячее, и хотя был тих, кроток и молчалив нравом, но по горячности сердца минутами был и вспыльчив. Так как летами был он всех моложе в семье, то мало играл с братьями и сестрами, а чаще находился при родителях и так был привязан к ним, что почти неотлучно находился при них. Когда мать его читала вслух жития святых, то жития преподобных пустынников особенно занимали душу его: он не только хорошо понимал их, но и разгорался духом подражать им.
В иные дни до обеда убегал один в сад или огород и там наедине молился как умел и как понимал (ему было тогда шесть-восемь лет), а после молитвы ел плоды и овощи для того, чтобы за обедом не есть мяса. И когда родители спрашивали, почему он ничего не ест, то с младенческой откровенностью отвечал: «Вы сегодня, матушка, читали житие такого-то святого пустынника, как он в пустыни питался одними былиями и овощами, и я хочу быть пустынником, так надобно привыкать». Родители, горячо любя сына, беспокоились, чтобы не повредилось его здоровье, и заставляли его употреблять всякую пищу, какую ему предлагают, говоря: «Сам Господь сказал ученикам Своим: “Ешьте, что вам предложат” (Лк.10,8)», и доброе дитя Захария с кротостью повиновалось, утешаясь тем, что поступает по слову Христову. А мать утешала его еще и теми словами, что послушание родителям всего угоднее Богу, что и в монашестве прежде всего потребуют послушания; и так он с младенчества возлюбил сию добродетель.
Когда ему исполнилось восемь лет, родители не решились отдать его, как и других сыновей, ни в какое училище, но захотели лучше иметь учителей у себя в доме. Послушный, кроткий и робкий ребенок Захария, исполняя волю родителей, с великим прилежанием старался изучить все, что ему преподавали учителя, но тщетно. Только в те дни находил он себе отраду, когда преподавался Закон Божий. Бог от юности приучал сердце отрока возлюбить святые заповеди. Наконец и родители свыклись с этим.
Василий Данилович, видя приближающийся конец своей жизни, как по старости, так и по болезненному состоянию своему, поспешил прежде определить сыновей в царскую службу, отправив всех троих, тогда еще весьма юных (младшему Захарии было не более пятнадцати лет), в Петербург.
Все три брата по просьбе родителя и по обычаю того времени были определены в гвардию, и притом в один полк; все трое жили вместе на одной квартире, имели все общее, нераздельное, и все трое удивительно были дружны между собою. Но пылкая юность без надзора, без поддержки могла ли устоять против искушений и соблазнов мира? Юные братья завлечены были товарищами в картежную игру, много проигрывали; меньший же, Захария, немедленно и решительно оставил сию гибельную забаву и советовал и братьям сделать то же.
Не более двух лет провели братья Верховские в Петербурге, как вдруг неожиданно получили горестное известие о кончине родителя. После первых дней печали и слез мать призвала к себе всех детей и сказала им: «Я желаю, чтобы вы при жизни моей и при глазах моих разделили все имение: тогда я умру спокойно, зная, что все вы останетесь без меня в мире и любви между собою». Пока делили они имение, было между ними все тихо, согласно и любовно: всякий старался лучшее уступить другому.
Немного более двух лет после смерти супруга пожила боголюбивая, горестная вдова Анна. Детей никого при ней не было, кроме любимого сына Захарии. В последний день, предчувствуя близкий исход свой, она исповедалась и приобщилась Святых Таин, потом, крепко прижав лежавшую на груди ее икону Божией Матери и заключив вместе с иконою и сына в свои объятья, испустила дух. Захария встал, взял икону и, поставив ее на стол, со слезами молился пред нею за душу матери; потом окончил молитву так: «Теперь Ты, Царица Небесная, будь моею Матерью. Тебе вручаю всю жизнь мою». С кончиною матери все кончилось для него в мире; последняя нить, привязывавшая его к мирской жизни, прервалась, ибо мать всегда убеждала его не оставлять ее, пока он ее не похоронит. По молодости лет Захария, находясь среди мира, смутился было помыслом и желанием жениться. Однако внутреннее убеждение останавливало его.
Обстоятельства сложились так, что Илья, брат Захарии, отдал ему свою часть имения. Захария стал увлекаться любостяжанием; его радовало, что получив две части, он теперь будет богатым помещиком, но тайный голос совести сильно тревожил его во глубине сердца, хотя он старался заглушать его.
«Однажды, – как рассказывал позже сам отец Зосима, – прогуливаясь верхом на лошади, оставленной братом, как только поравнялся я с церковью, вдруг точно кто рукою толкнул меня в грудь, и так сильно, что я, кажется, пошатнулся на лошади, в то же время внятно услышал следующие слова: “Ты сам пойдешь в монахи...”. Один из моих зятьев – вольнодумец, несправедливый и неверный в отношении к супруге своей, сестре моей любимой, впрочем, человек доброго сердца и очень милостивый господин для своих подчиненных, заметил грусть мою и принес мне душевную пользу, сказав следующие слова: “О чем, брат, смущаешься? Хочешь идти в монахи, да не можешь решиться? Но если пойдешь, подумай сам, что ты потеряешь? Если и моя правда, что нет вечной жизни, то ты только то потеряешь, что не поживешь так развратно, как я, а когда умрем, будем оба равные с тобою. Но ежели же ваша правда, что будет и вечная мука, и вечное блаженство в Царствии Небесном, тогда ты много выиграешь предо мною!” Сии слова его решили все мои недоумения».
По получении доброго совета Захария недолго медлил в миру. Расставшись решительно с мирскою жизнью, весь ум свой, всю душу и сердце устремил он на служение Богу в звании иноческом. Ему был двадцать один год от роду, когда оставил он все в мире сем.
Побывав несколько раз у брянских пустынников и пожив у них некоторое время, Захария более всех полюбил отца Василиска, одного из учеников многоопытного старца Адриана. Его тихий и кроткий нрав так привлекли к нему сердце юного Захарии, что он желал, если бы возможно было, с ним не расставаться, а все свое старание обратил на то, как бы скорее освободиться от мира и переселиться к пустынникам. Для этого отправился он в Петербург, где, получив полное увольнение от службы и окончив все дела, как птица, вырвавшаяся из клетки, полетел в пустынные леса Брянские. Это было в 1789 году. Но не нашел там уже отца Адриана, который перед тем переселился в Коневскую обитель. Отец же Адриан, видя в ученике своем Василиске истинное смирение, сохраняющее душу от всякой вражьей прелести, и здравое духовное рассуждение, также великое во всем терпение и весьма подвижническую жизнь, к тому же зная его всегдашнее горячее желание совершенного пустынного безмолвия, сам, отъезжая в Петербург, дал ему благословение остаться в пустыни в его келлии, ибо на него ни с чьей стороны не было зависти: он не был рукоположен в священство, а был лишь простой пустынник. В несколько отдаленном расстоянии от отца Василиска жили и другие старцы пустынные, и к ним-то, живущим уже без отца Адриана, по возвращении из Петербурга прибыл Захария. Все они встретили его с радостью и любовно, и когда узнали от него, что он решился уже непременно остаться с ними в пустыни, то все единогласно говорили ему: «Блажен бы ты был, добрый юноша, если бы отец Василиск принял тебя в ученики. Это звезда наша пустынная! Это пример всем нам! Но особенная будет к тебе милость Божия, если он согласится, ибо многие уже убеждали и умоляли его о сем, но, имея истинное смирение, он ревнительно отказывает всем, говоря, что он невежда, непросвещенный, не может никого наставлять и так худо и слабо живет сам, что никому не может быть на пользу: к тому же любит в совершенном безмолвии быть всегда един с Единым».
Слыша все это, благоразумный юноша Захария еще более разгорелся любовью к сему дивному старцу и желанием быть его учеником. И уже неотступно и убедительно умолял его. Старец не давал никакого ответа, однако оставил его погостить у себя на некоторое время, много утвердил его в желании пустынной жизни и усладил сердце его любовью к Богу; много и делом, и словом наставил его на путь спасительный.
Между прочими духовными беседами отец Василиск, рассказывая о себе, без всякого намерения упомянул, что он родом из Тверской губернии Калязинского уезда, государственный крестьянин, и находится в большой печали оттого, что кончился уже срок его увольнения и надобно ему опять явиться на свою родину: и сколь сие тяжело для него как потому, что хотелось бы ему быть мертвым для всех родных и знакомых, так равно и потому, что по неимению денег и недостатку здоровья трудно ему не только выхлопотать новое увольнение, но и предпринять такую долгую и трудную дорогу (ибо в то время было начало весны и самая распутица).
Тогда Захария с великою радостью и горячностью духа обещал помочь отцу Василиску, дав слово, что доставит ему паспорт, и немедленно отправился в путь. И чем более было затруднений как в пути, так и в присутственных местах, тем более утешался он, что этим докажет свою горячую любовь к старцу. Получив желаемое (то есть паспорт для отца Василиска), он возвратился к нему с радостною душою, но с изнуренным телом. Расстроившись здоровьем, он так сильно болел, что едва мог двигаться, ибо по причине разлития вод и совсем испортившейся дороги ехать было почти невозможно, и потому большую часть пути шел он пешком. Захария возвратился к старцу весьма больным и пролежал у него некоторое время, пока молитвами старца не возвратилось к нему прежнее здоровье.
Старец Василиск, тронутый его любовью, обещал принять его жить с собою, но только, как искусный и опытный муж духовный, советовал ему сделать начало жизни монашеской в каком-нибудь общежительном монастыре, чтобы испытать себя прежде в послушаниях монастырских и научиться терпению и смирению в обществе многих братий. «А без сего, – говорил он, – не только неполезно, но и весьма опасно и вредно начинать безмолвие. Хотя малое время искуси себя, чадо Божие, в общежитии, тогда приди ко мне. Я и сам от юности моей, посвятив себя на служение Богу, сначала много лет провел в монастырях в разных послушаниях, потом, хотя и жил в уединении, но в послушании при отце Адриане, и только уже после всего этого Господь даровал мне столь многожеланное безмолвие». При сем он откровенно рассказал ему, сколько в пустынном одиночестве терпит он страшных искушений и мечтаний бесовских, сколько трудов и скорбей как телесных, так и душевных, причем иногда бывает тоска и уныние, и страхи, а иногда утешение и заступление от Господа. «И потому не должно вступать в сии подвиги пустынножительства, – продолжал старец, – не прошедши прежде пути послушания в общежитии». Отец Василиск, утвердив, наставив и утешив младого воина Христова, отправил его в Коневскую обитель под управление отца Адриана.
С великою радостью и отеческою любовью встретил отец Адриан любезного ему юношу и вскоре вчинил его в число братии (в 1790 году). Видя его ревность и желание нести иноческие подвиги, он позволил ему участвовать во всех тяжких трудах братии. Захария с горячим усердием всегда старался, чтобы ни в чем не отставать от братии в трудах их, а потому, частью от непривычки, частью от неумения, при своей юности и нежном телосложении всегда более всех был утомлен. Заметив сие, добрый пастырь пощадил здоровье юноши, чтобы с молодости не повредить оное, и дал ему только два послушания, а именно: печь просфоры и исполнять пономарское служение в церкви.
Отец Адриан поручил одному старцу учить Захарию в пономарском служении; старец тот был из простого звания, из сельских крестьян, весьма прост обычаем; но, пробыв много лет пономарем, знал исправно сие дело и стал попросту учить Захарию, как простого мальчика. А когда он в чем-нибудь и неприметно ошибется, то при всех в церкви обличал и поправлял его. И вражьим наваждением так возненавидел его Захария, что даже глядеть на него равнодушно не мог, и не только его учение и поправление, но и каждое слово его было ему противно. Сам отец Зосима рассказывал об этом искушении: «Вижу я, что дело худо: погибаю! И потому уже не утешительные, но горькие слезы начал проливать я пред Господом, и когда в алтаре исправлял я должность мою, то уже казалось мне, что я недостоин подходить к жертвеннику и престолу, и тосковал о сем и много проливал слез, зная, что ненависть и злоба более всего противны Господу и что никакой молитвы, никакой жертвы не приемлет Он от враждебного сердца, и нет Ему там обители, где нет мира и любви. Если Господь повелел любить и врагов, то сколь виновен и мерзок я перед Ним, ненавидя безвинно сего доброго старца! И с Божией помощью начал я стараться действовать вопреки тому, что внушало мне сердце. Пономарю обыкновенно дают всякий день просфору; и я всякий день сам, не евши, отдавал оную сему старцу с низким поклоном и с видом усердия; но каково мне было это делать! Точно я противу рожна прал. Он же, не ведая чувств моих, принимал у меня с любовью, гладя меня по голове обеими руками, говоря: “Спаси тебя Господи, чадо доброе”. Иногда же обнимал меня; а мне все это было тяжко и неприятно. Но Господь, видя скорбь мою и старание, не замедлил Своею мне помощью и не только отогнал от сердца моего беса ненависти, но и совершенно переменил чувства мои. И недолго был я в этом искушении, но после так полюбил препростого и доброго того старца, что сподобил меня Бог послужить ему в болезни. И умер он на руках моих».
С искренним чистосердечием и не щадя себя, открывал свои помыслы отцу Адриану молодой инок. Скоро его постригли в чин иноческий с именем Зосима. Отец Адриан, сделавшись начальником Коневской обители, не изменил ни в чем образа жизни: такую же носил худую одежду и обувь, как и в пустыни, и не только в монастыре своем, но и в Петербурге. Несмотря на старость и слабость свою, отец Адриан при посещении столицы почти всегда ходил пешком, а ученик его Зосима носил за ним его сумку, в которой были его книги и некоторые необходимые вещи, также пожертвования на обитель; сумка была старая и с заплатами из разных лоскутьев. И эту-то сумку, ходя сзади за бедно одетым старцем, носил благовидный молодой инок высокого звания и воспитания, бывший офицер, имевший в Петербурге много знакомых и сослуживцев: легко себе представить, что, часто встречаясь с ними, он стыдился, краснел и смущался. В сердце Зосимы родился ропот и неудовольствие на отца Адриана.
Богобоязненный Зосима лишь только приметил, что побеждается оными, как немедленно со смирением и слезами кинулся в ноги отцу своему Адриану и сказал:
– Прости меня, отче. Недостоин я называть тебя отцом моим, недостоин и ходить за тобою. Ты достиг бесстрастия, а я, обладаем страстью самолюбия и тщеславия, стыжусь рубища твоего, стыжусь носить за тобою старую сумку твою, особенно же если встречаю кого из моих прежних знакомых, то не вижу и пути пред собою. И от самолюбивой страсти моей рождается во мне еще горшая страсть негодования на тебя, и в помыслах моих я осуждаю тебя, полагая, что это делаешь ты для показания своей святости, ропщу на тебя, зачем водишь меня за собою, как будто хвастая, что имеешь меня учеником своим. О, отче мой! Если бы ты знал, как мучительны мне эти помыслы, как тяжко мне открывать их тебе! Ибо другой помысел останавливал меня и говорил мне, что ты за это лишишь меня любви и милости отеческой, что отпадет от меня сердце твое, и ты отвергнешь меня. Но я осудил себя, что я сего достоин, и потому решился открыть тебе всю душу мою.
При сих словах Зосима опять с горькими слезами кинулся к ногам отца Адриана, говоря:
– Не смею, отче, даже просить прощения у тебя!
– Дерзай, о чадо мое доброе, – прервал его отец Адриан, поднимая его. –Дерзай и не смущайся! Это не твои помыслы, а вражьи; твоя же чистосердечная предо мною откровенность и внимание к себе делают тебя еще дороже, еще любезнее моему сердцу.
После этого случая Зосима всею душою, со всею ревностью старался подражать отцу Адриану и сам возлюбил нищету и простоту от всего сердца.
В это время в Коневской обители был иеромонах Сильвестр, муж весьма благоговейный, который жил уединенно, пребывая в молчании и упражняясь в чтении Священного Писания. К нему, по благословению начальника своего, стал ходить отец Зосима для духовной и полезной беседы. Отец Сильвестр, видя молодого инока, горящего духом ко всем подвигам и к победе над страстями, раскрыл пред ним учение о внимательной сердечной молитве, коей сам был делатель: объясняя ему, что именем Иисусовым и священным оным трезвением внутренней молитвы лучше всяких орудий можно победить все приражения вражии и удержать помыслы от парений. Отец Зосима с усердием, по благословению отца Адриана, занялся как исполнением сей священной молитвы, так и чтением книг отеческих, в коих более находится объяснений об умной сей молитве, а именно: Добротолюбие, писания преподобных Нила Сорского, Исаака Сирина и прочих святых пустынножителей. И тогда-то еще более почувствовал он влечение к пустынному уединению, ибо оное священное упражнение непременно требует тихого безмолвия и духовного наставника, который бы проверял каждое движение ума и сердца; а без этого можно легко впасть в прелесть. Но при всем том ни добрый пастырь и наставник отец Адриан, ни старец Сильвестр не могли заменить в сердце Зосимы возлюбленного ему Василиска. И так, прожив в Коневском монастыре почти три года и пройдя послушания, и испытав искушения, отец Зосима неотступно и со слезами стал просить отца Адриана отпустить его в пустыню к отцу Василиску. Отец Адриан сказал ему: «Потерпи немного, я хочу проситься у митрополита за сбором в Смоленскую губернию, тогда и тебя возьму с собою, и посетим там отца Василиска и прочих пустынножителей; я надеюсь уговорить его ехать с нами на Коневец».
Через некоторое время отец Адриан исполнил свое обещание. Он с Зосимою посетил всех пустынников в тех местах. Все были весьма рады сим боголюбивым посетителям, но более всех обрадовался отец Василиск. После первых радостных минут и после многих духовных и взаимно откровенных бесед отец Адриан начал убеждать отца Василиска переселиться на Коневец. Но не желал он расстаться со своей любезною пустынью и потому со всею кротостью и смирением изъявил свое несогласие на предложение отца Адриана, представляя ему, что нет справедливой причины оставить ему свое пустынное убежище. Между тем отец Адриан, который и по исповеди, и по пострижению был Василиску отцом духовным, сказал, что если тот его преслушает, то лишится его отеческого благословения и уж не будет называться сыном его духовным. Услышав это, Василиск залился слезами и, припав к ногам отца Адриана, просил прощения и дал слово ехать с ними. Отец же Зосима с той минуты положил твердое намерение в сердце, чтобы с помощью Божией до конца жизни или до смерти старца не разлучаться с ним и быть в совершенном к нему повиновении, чтобы без воли его и без благословения никогда ничего не делать и не скрывать от него даже самого малого помысла – одним словом, предать ему всю душу.
Вскоре отец Адриан со всеми спутниками благополучно прибыл в Коневский монастырь. Добродушный отец Адриан в трех верстах от монастыря на уединенном пустом месте выстроил две келлии, недалеко одна от другой, и с молитвою и благословением отпустил их на безмолвие, поручив Зосиму старцу Василиску. В любви святой они начали проходить жизнь отшельническую. Отец Сильвестр, также с благословения отца Адриана, в скором времени присоединился на безмолвие к Василиску и Зосиме, построив себе третью келлию немного далее от их келий. Три года отец Зосима беспрестанно носил скрытно от всех, кроме Василиска и Адриана, по нагому телу острую власяницу, грубо сотканную из грив и хвостов лошадиных, от которых больные и глубокие раны не заживали на теле его. Бдением, всенощными трудными работами он немилостиво изнурял юную плоть свою, горя духом к бесстрастию бесплотных Ангелов. Обет же свой так строго хранил, что не только на безмолвии своем, или в обители, или в церкви, но и в Петербурге не смотрел на женщин и не приближался к ним, и даже не подходил к той лавке, где продавала женщина. «Как только увижу, – вспоминал отец Зосима, – что мелькнет женское платье, то так опущу или скошу глаза мои, что не только не вижу лица ее, но и свет станет темен у меня в глазах. По прошествии восьми лет удивил Господь милостью Своею надо мною и с тех пор помиловал меня, и на всю жизнь мою избавил меня от всех страстных ощущений и всяких нечистых помыслов».
Не излишним будет рассказать и о телесных упражнениях, и о порядке жизни их во время пребывания на Коневце: пять дней неисходно проводили они в своем уединенном безмолвии, а в субботу после вечерних своих правил приходили в обитель ко всенощной; в воскресенье после литургии обедали вместе с братией за общей трапезой и, получив от начальника на пять дней все нужное им для пищи и работы, также и книги для чтения, опять к вечеру в воскресенье возвращались в свое уединение, где очень много трудились для обители.
Отец Зосима научился писать уставным письмом, также хорошо вырезал деревянные чашки, ложки и прочее, а отец Василиск делал глиняную посуду, горшки; еще плели они корзины, лапти, лукошки из березовой коры; в собирании же ягод и грибов томили себя до усталости и, собирая оных множество, все – и рукоделие свое, и плоды – в субботу приносили в обитель. Отец Зосима имел большую склонность читать духовные книги, а чтобы иметь больше возможности пользоваться сим чтением, он выучился в Петербурге искусно и красиво переплетать книги, дабы и посторонние охотно отдавали ему свои книги, причем вместо всякой платы он ставил одно условие: чтобы неспешно требовали отделки, ибо он обыкновенно прежде сам прочитывал книгу и выписывал из нее, что ему нравилось, а потом уже переплетал и возвращал тому, от кого ее получал. Светских же никаких книг не брал переплетать. Отец же Василиск, не весьма искусный в чтении, предавался более молитве сердечной.
Пришел отцу Зосиме помысел, и он, соглашаясь с ним, говорит отцу Василиску: «Зачем мы так много занимаемся рукоделием, а наипаче собиранием ягод? Если Бог дал нам жизнь отшельническую, то мы и должны молением, чтением и богомыслием заниматься. Братия и без нашего рукоделия довольны всем, и кроме нас есть в обители братия, которые собирают и приносят на трапезу довольно грибов и ягод». Но смиренный Василиск отвечал ему: «Весьма много и то для нас, что мы по любви к нам отца и братий не в молве, но в тишине живем и все нужное дается нам готовое от монастыря; посему и нам надобно хотя малостью заслужить у них потребное для нас. К тому же мои молитвы не так Богу угодны, как отеческие за меня и братские, и когда я что принесу им на трапезу и покушают они от моих трудов и помолятся за меня Богу, то верю, что ради их молитв Господь более меня помилует».
Итак, старец Василиск всякий день ходил собирать ягоды и грибы и в субботу относил в монастырь, за что вся братия очень благодарила его, а отец Зосима не только мысленно осуждал его, что безмолвник так суетится, но дерзал иногда и в лицо укорять, будто он не безмолвствует. Старец же усердно увещал его, говоря: «Можно с помощью Божией, и ягоды собирая, иметь память молитвенную и богомыслие. Не с народом, но также в поле или в лесу, как и в келлии, – один с Богом; а по собирании ягод можно сесть отдохнуть и заняться нарочито упражнением в молитве». И много увещевал его, да не высоко мнит о своем преуспеянии и надеется не на себя, но более на молитвы отца и братии. «Но я, окаянный, – говорил о себе отец Зосима, – более верил своему мнению, нежели здравому суждению отца моего, и не стал ходить с ним за ягодами, но, оставаясь один в келлии, начал еще более поститься и продолжительнее молиться и упражняться в чтении. Что же последовало за такое мое несогласие с отцом и сопротивление ему? Совершенное охлаждение к молитве и ко всему богоугодному, расстройство в мыслях, досада, осуждение и как бы отчуждение от старца, томление и тягота в совести; напоследок, видя себя в таком положении, начал я приходить в отчаяние. И если бы, Божиею милостию, не познал моего заблуждения – в совершенную бы пришел прелесть. Тогда начал я окаявать себя с признанием, сколь гибельно, живя в повиновении у старца, не последовать его рассуждению. И когда старец взошел ко мне, со слезами раскаянья припал я к ногам его, прося прощения. Тогда старец весьма обрадовался и обнял меня, как отец заблудшего сына, и с любовью простил меня; и со словом прощения его все те сопротивные чувства, томившие меня, исчезли, и тогда же я восчувствовал самого себя в прежнем обычном моем настроении, то есть мирным, радостным, исполненным любви и покорным старцу».
Коневские пустынники сделались славны, и остров стал наполняться посетителями. Однако не только не утешала их такая слава человеческая, но была им тяжела, они непременно решились удалиться и приступили с убедительным прошением к отцу Адриану, чтобы он отпустил их на Афонскую Гору или в молдавские пустынные пределы. Но отец Адриан никак не соглашался, прося, чтобы не оставляли они его, доколе пребывает он в настоятельской должности. По прошествии же некоторого времени отец Адриан действительно испросил себе увольнение от начальства, и, приняв на себя великий образ схимы, в коем наименован Алексием, переселился на покой в Москву, в Симонов монастырь. Отъезжая же с Коневца, он дал благословение Василиску и Зосиме удалиться во внутреннюю пустыню, куда Господь управит путь их, рассказав им, однако же, что в областях Сибири есть много диких необитаемых пустынь, не пожелают ли они пойти туда. Он благословил их испросить увольнение у митрополита Санкт-Петербургского Гавриила, сам предварив владыку об их расположении духовном и намерении.
После его удаления братия приступила к отцу Зосиме, прося его со слезами и с усердием, чтобы он согласился заступить место отца Адриана и принять священство и начальство над ними; и уже хотели послать некоторых братий к митрополиту просить его, чтобы он назначил к ним начальником Зосиму. Много стоило трудов и слез, и прошений отцам Василиску и Зосиме, чтобы освободиться от сего избрания; и тогда братия, уважив их безмолвие, хотя со скорбью и с сожалением, не принуждала их более.
Увидев возможность исполнить свое всегдашнее сильное желание удалиться на глубочайшее безмолвие, Василиск и Зосима обратились с прошением об увольнении с Коневца, где прожили десять лет, к митрополиту Гавриилу, который, зная их ревность о благоугождении Богу и предупрежденный от отца Адриана о любви и стремлении их к безмолвию, уволил их.
Первой целью их стремления была Святая Гора Афон, и три раза они были уже на границе отечества, но каждый раз непреодолимые препятствия заставляли их возвращаться: то война с турками, то карантины по причине бывшей тогда заразной болезни, то повеление высшего начальства никого не пропускать за границу. Добрые благодетели снабжали их деньгами на эти путешествия, но, возвращаясь, они отдавали каждый раз деньги своим благотворителям, которые, удивляясь их бескорыстию, тем более любили и уважали их. Однако старцы решились сделать еще последнюю попытку: подали прошение императору Павлу I и, получив отказ, уверились, что не благоволит Бог к их намерению поселиться на Святой Горе Афон. Тогда они решились на другое.
Они просили некоторых купцов-мореплавателей завезти их на какой-нибудь необитаемый остров и там оставить, но те отвращали их от этого, говоря: «Может быть, какие-нибудь варвары пристанут кораблем к острову вашему и, найдя вас, возьмут в плен, тогда вместо пустынного безмолвия всю жизнь свою будете невольниками у неверных». Помня же совет духовного отца своего Адриана, они обратились мыслию в пределы сибирские. Странствование свое они начали от Малороссии. В Киеве отечески принял их митрополит и успокоил в Лавре, где прожили они два месяца; оттуда отправились в Крым, обходили там горы и дебри, но не нашли себе по духу приюта по причине многих иноземцев и разноверцев, там живущих. И признав наконец, что нигде, кроме Сибири, не благоволит Бог им жить, покорились святой воле Его.
Ехали благополучно до самого Тобольска, где преосвященный Варлаам милостиво принял их и благословил прожить им в Иоанновском монастыре сколько пожелают. Преосвященный благословил их жить в его епархии, где они сами изберут себе место, а губернатор дал от себя билет для свободного пропуска во всей Тобольской губернии. С таким напутствием объезжали и обходили они разные пустынные места. Зима застигла их в Кузнецком округе. Желая провести оную уединенно, они удалились от деревни за сорок верст и сделали землянку в лесу, а один благочестивый крестьянин обещал в продолжение зимы доставлять им пищу, а весной вывести их оттуда.
С одним упованием на Промысел Божий остались они жить в большом, диком и неизвестном им лесу, в мрачной землянке. Сибирские морозы пробирались и сквозь эту землянку, ветры и метели бушевали вокруг нее, но огонь любви Божией преодолевал стужу.
Перезимовав с великими лишениями, они, чтобы не умереть от голода, вынуждены были вернуться в Кузнецк. Многотрудная дорога вывела их к реке, которую неминуемо им надобно было перейти. Они увидели, что разлившаяся вода была наравне с берегами, но в предыдущую ночь от бывшего сильного мороза казалась крепко замерзшею. Отец Василиск пошел вперед, и так как он был легче (мал ростом и сух телом), к тому же без всякой ноши, то перешел благополучно. Отец же Зосима, перейдя почти всю реку, вдруг провалился и погрузился по самую грудь; тогда он уже совершенно отчаялся быть в живых, ибо ноги были привязаны к лыжам, а лыжи в реке, во льду и снегу увязли, достать же их рукой и выпутать ноги вода и лед не допускали, так что невозможно было и помыслить, каким образом выйти на берег. Тогда они в сильной скорби от всего сердца и единогласно возопили: «Теперь Тебе, Владычице Пресвятая Богородице, помогать!» И Василиск подал ему руку, а Зосима сказал: «Может быть, твоей рукой Матерь Божия помилует меня, если же нет, я пущу твою руку, не втащу тебя, но умру один здесь». И – о чудо Божией Матери! Отец Зосима вышел на берег неожиданно легко и скоро, и непонятно как вдруг освободились из лыж ноги, привязанные ремнями. Через несколько дней, вконец обессилев, вышли они к селению.
Около двух месяцев были они в столь сильном расслаблении, что не могли употреблять обыкновенной пищи, но только самую легкую, и то весьма мало. Они прожили в Кузнецке около трех месяцев, пока совершенно не оправились и не укрепились. Увидев всеобщее усердие жителей и удобность уединенных мест в лесах кузнецких, решились поселиться навсегда в той стране. Усердная молитва указала им место за проливами, именуемыми Трикурье, от этого места в пятидесяти верстах находится город Кузнецк, а по дороге к городу в тридцати верстах – деревня Сидоровка. Кроме этих двух селений, не было жилья человеческого на расстоянии от двухсот до пятисот верст. Здесь в 1799 году с Божией помощью выстроили они две келлии недалеко одна от другой. Оставаясь неразлучными душою, сердцем и умом, Василиск и Зосима разлучились келиями ради большего безмолвия.
Им жаль было и часу времени отнять от занятий духовных на приготовление трапезы, а потому и придумали они в глубокую осень с неделю или более позаботиться о том, чтобы всю зиму провести в совершенном безмолвии и тишине: убрав все плоды и овощи небольшого огорода, брюкву, свеклу и прочее отварив, а капусту оставив сырой, также напекши травяного хлеба на всю зиму, ибо они во все время пустынного жития не вкушали хлеба из одной чистой муки, но всегда смешивали ее с травою, и наварив какой-нибудь похлебки, все это заморозив, они поставляли на холод, чтобы всю зиму не готовить кушанья, чтобы и тогда, когда топятся их печи, им или стоять на молитве, или сидеть во внимании умного сердечного делания, или заниматься чтением. Когда же к трем часам пополудни оканчивали молитвенные правила и духовные занятия, тогда, отрубив топором мерзлого хлеба и мерзлой пищи, когда какой придется, и разогревая в печи, трапезовали.
После трапезы они занимались рукоделием до позднего вечера; после же правил вечерних снова садились на молитву сердечную и иногда в этом умном внимании принимали мало сна, но опять будили друг друга на полунощную молитву; а иногда и до полуночи не преклонялись на ложе свое, которое состояло из одной деревянной скамейки с деревянною колодочкою вместо подушки. Хотя они жили в разных келлиях, но и молитва, и трапеза, и труды, и рукоделие, и скудное пустынное достояние их – все было нераздельным у них, и если иногда из любви к глубокому безмолвию по несколько дней и не сходились они, то, стуча палочкою, давали знать друг другу о времени молитвы и о трапезе; и другой таким же стуком отвечал, что он жив и здоров, слышит и соединяется с ним молитвою или трапезой. Даже и ночью таким образом они будили друг друга. И в разных келлиях, и в разных телах их души составляли как бы одну душу и жили одною жизнью.
Один раз в год во время Успенского поста они ходили дня на три или на четыре в город Кузнецк для Исповеди и причащения Святых Таин Христовых. А в прочее время три раза в год приезжал к ним в лес священник со Святыми Дарами. И добрые христолюбцы изредка посещали пустынников, денег же подвижники решительно не брали ни от кого ни копейки и, принимая только самое простое и скудное подаяние, необходимое для пропитания и одеяния, они старались воздавать и за оное своим рукоделием.
Но отца Зосиму ожидало еще одно духовное испытание. Враг нашего спасения напал на него мысленной бранью, беспрестанно нашептывая: «Иисус не Сын Божий». Воин Христов Зосима крепко сопротивлялся, ни на минуту не слагаясь с помыслами, не приемля их душою, ненавидя их сердцем, однако все радости и утешения духовные скрылись, как скрывается солнце за облака; но, искусный уже в бранях духовных, он не отчаивался, не смущался, призвав на помощь отца своего и друга Василиска; они оба усердно молились против этого искушения, а отец Зосима присоединил к сему прилежное чтение святых учителей церковных: святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и других. Около года висела над ним эта черная туча. Но после искушения этого воссияло ему Солнце правды, Христос Бог наш. Опять милосердный Иисус возвратился в душу и сердце, спокойно и радостно потекла жизнь их пустынная.
Отец Зосима говорил, что в этом тяжком искушении более всего помогли ему беседы Златоуста на четырнадцать Посланий святого апостола Павла, и с того времени он особенное возымел усердие и любовь к святителю Иоанну Златоусту и часто так простодушно выражался: «Батюшка мой Златоуст святый исцелил меня в искушении», восхищался всегда его сочинениями и делал из них много выписок.
Прожив вдвоем довольное время тихо, спокойно, безмолвно и утешительно, они по убедительной просьбе приняли одного мещанина-старика к себе в пустынь, такого, который ежедневно до бесчувствия пьянствовал, но обещал, живя при них, никогда даже не прикасаться к вину. Видя его твердое желание исправиться и спастись и размышляя, что если ему отказать, то он умрет от пьянства, они, чтобы Господь не взыскал от них душу его, согласились принять его, с тем, однако ж, чтобы он не препятствовал их безмолвию, построил бы себе особую келлию неподалеку от них; и Господь Бог за молитвы старцев так укрепил его, что он во все время жизни своей близ отцов в пустыни до кончины никогда не вкусил вина.
Потом вскоре и другого приняли они старика купца, которому совестились отказать, зная его богоугодную жизнь еще в миру; и сей, построив себе келлию близ старцев, еще более преуспел в подвижнической и добродетельной жизни своей, подражая им в воздержании, ибо, говея и готовясь к Святым Тайнам, он иногда по три дня, а иногда и по пяти не принимал ни пищи, ни пития, был смирен, послушлив и благонравен, и старцы утешались обоими сподвижниками своими, но огорчались только тем, что по вступлении к ним сих рабов Божиих безмолвие их стало гораздо чаще нарушаться посещениями родных и знакомых этих старичков. Отец Василиск друга своего благословил на высочайшее житие глубокого безмолвия и уединения, отдельно, вдалеке от всех, но по горячей любви взаимной они не могли расставаться надолго, а условились, чтобы в большие праздники отец Зосима приходил к старцу и братии на всенощное пение и на общую трапезу; иногда же, несмотря на старость и слабость свою, и отец Василиск посещал друга своего в дальней его пустыни.

День памяти блаженного Елезво́я Эфиопского, царя, затворника.

Блаженный Елезвой, царь Ефиопский, жил в то время, когда Аравией управлял гонитель христиан иудей Дунаан. Благочестивый Елезвой не мог равнодушно видеть, как уничтожают верующих во Христа, и объявил Дунаану войну. Но поход его был неудачен. Желая узнать причину поражения, Елезвой по указанию свыше обратился к некоему затворнику, и тот открыл царю, что он поступил неправедно, решив отомстить Дунаану, ибо Бог говорит: «Мне отмщение, Я воздам!» (Евр.10,30). Затворник посоветовал блаженному Елезвою посвятить Богу последние дни жизни, чтобы избежать гнева Божия за самовольную месть и победить Дунаана. Святой Елезвой дал обет Господу и, отправившись с войском на врага, победил его, взял в плен и казнил. После победы святой оставил царство, затворился в монастырской келлии и 15 лет провел в строгом воздержании и подвигах († ок. 553–555).

День памяти преподобного Марти́рия Печерского, диакона.

Подвизался св. Мартирий в XIV в. в Киево-Печерской обители. Угодив Богу великой чистотой и строгой постнической жизнью, прославлен был даром чудотворений еще при жизни своей. Его святое имя вспоминается в 7-й песни канона преподобным Дальних пещер. Здесь прославляются его трудолюбие, праведность и сердечная чистота, а также дар изгнания бесов и исцеления недугов. «В диаконах светило, и в трудолюбивцех образе, Мартирие, чистоты рачителю, дар имевый прогоняти от человек лукавыя духи и немощи целити». Память его совершается особо 25 октября/7 ноября, вероятно, ради тезоименитства его с св. мч. Мартирием († 355 г.), также 28 августа/10 сентября и во 2-ю Неделю Великого поста.

День памяти мучеников Маркиа́на и Марти́рия.

Святые мученики Маркиан и Мартирий служили в Константинопольском соборе. Маркиан был чтецом, а Мартирий иподиаконом; оба они несли также послушание в качестве нотариев, то есть секретарей, патриарха Павла Исповедника (память 6 ноября). Еретики-ариане изгнали и тайно казнили праведного патриарха Павла, а кафедра его была передана еретику Македонию. Еретики пытались привлечь святых Маркиана и Мартирия на свою сторону лестью, предлагали золото, обещали архиерейские кафедры. Но все усилия ариан были тщетны.
Тогда нечестивцы угрожали опорочить их перед императором, запугивали пытками и смертью. Но святые твердо исповедовали Православие, завещанное отцами Церкви. Маркиан и Мартирий были приговорены к смерти. Перед смертью мученики вознесли ко Господу горячую молитву: «Господи Боже, создавший невидимо сердца наши, устрояющий все дела наши, приими с миром души рабов Твоих, ибо мы умерщвляемся за Тебя и вменились как овцы заколения (Пс.32,15, 43,23). Мы радуемся, что такой смертью исходим из сей жизни ради Твоего Имени. Сподоби же нас быть причастниками вечной жизни у Тебя, Источника жизни». После молитвы мученики с тихой радостью преклонили главу под меч нечестивых († около 355 года). Святые тела их были благоговейно погребены православными христианами. Позднее по указанию святого епископа Иоанна Златоуста мощи святых мучеников были перенесены в специально построенную церковь. От многих недугов исцелялись здесь верующие по молитвам святых, во славу Единой Живоначальной Троицы.

День памяти праведной Тави́фы Иоппийской.

Святая праведная Тавифа (I), женщина добродетельная и милосердная, принадлежала к христианской общине в Иоппии. Случилось так, что она, тяжело заболев, умерла. В то время недалеко от Иоппии, в Лидде, проповедовал святой апостол Петр. К нему были посланы гонцы с убедительной просьбой о помощи. Когда апостол пришел в Иоппию, праведная Тавифа была уже мертва. Преклонив колена, первоверховный апостол сотворил горячую молитву ко Господу. Затем подошел к одру и воззвал: «Тавифа, встань!» Она поднялась совершенно здоровой (Деян.9:36).

День памяти преподобного Фео́фила Печерского, Новгородского, архиепископа.

Святитель Феофил, архиепископ Новгородский, был избран по жребию после смерти святителя Ионы († 1471; память 5 ноября) и возведен в сан архиепископа Новгородского 15 декабря 1472 года в Москве. До возведения в сан архиепископа он подвизался ризничим в Отенской пустыни. Трудный жребий выпал на долю святителя по управлению новгородской паствой: посадница Марфа Борецкая и ее приверженцы вооружали и возмущали народ против великого Московского князя Иоанна III, а монах Пимен, сторонник Борецких, разжигал в пастве ненависть к архиепископу. Некоторые из новгородцев склонялись перейти на сторону Литвы, изменив Московскому князю, и готовы были пойти на вероотступничество. Святитель Феофил останавливал мятежных новгородцев: «Не изменяйте православию, или не буду пастырем отступников, уйду назад в смиренную келлию, откуда извлекли вы меня на позорище мятежа». Сохранилась отреченная грамота святителя, написанная в 1479 году. Однако ослепленный народ не внимал словам пастыря: между Новгородом и Москвой разгорелась междоусобная война. Разбитые новгородцы вынуждены были просить пощады, и многие из них обязаны жизнью заступничеству святителя. В 1480 году святитель Феофил был отправлен Иоанном III на заточение в Московский Чудов монастырь и «сидел полтретья лето, ту и преставися». По преданию, когда святитель Феофил лежал больной в Чудовом монастыре, во сне явился к нему Новгородский святитель Нифонт (†1156; память 8 апреля), похороненный в пещерах преподобного Антония Печерского, и напомнил об обещании поклониться Печерским чудотворцам. Святой архиепископ отправился в Киев и уже приближался к Днепру, как болезнь его усилилась, и он получил откровение, что хотя не дойдет живым до пещер, но тело его упокоится в них. Это исполнилось.
Память его совершается также с Собором Дальних пещер 28 августа и во 2-ю Неделю Великого поста, с общим Собором Киево-Печерских отцов.

9 ноября.

День памяти мученика Не́стора Солунского (Фессалоникийского).

Юноша Нестор был учеником святого Димитрия Солунского, приходивший в тюрьму слушать его наставления. По случаю императорского прибытия в Солуни происходили гладиаторские игры. Некий германец Лий, любимый силач императора, одолевал всех и сбрасывал с помоста на острые копья. Нестор, видя, как Лий убивал христиан, решился вступить в борьбу с ним и пошел к Димитрию в темницу просить его молитвы и благословения. Святый осенил его крестным знамением и сказал: «Лия победишь и сам постраждешь за Христа!» Укрепленный всемогущей силой Божией, юноша-христианин, к посрамлению язычников, победил Лия и сбросил его с помоста на копья. Взбешенный император, узнав, что Нестор – христианин и ученик святого Димитрия, повелел немедленно казнить святого, который был тотчас обезглавлен.

День памяти преподобного Не́стора Печерского, Некнижного.

Преподобный Нестор Некнижный, именуемый так в отличие от преподобного Нестора Летописца, подвизался в Дальних пещерах. Оставивши мир и мирские заботы, Нестор Некнижный так усердно служил Господу, что, слушая богослужения, никогда не воздремал, а, молясь, всегда старался мыслить только о Боге и о том, что устами произносил пред Богом. Память его совершается 27 октября/9 ноября, вероятно, ради тезоименитства с мучеником Нестором Солунским († 306).
Не лишен интереса рассказ архиепископа Воронежского Антония о посещении императором Александром I Киевских пещер. В 1816 году, 9 сентября, император посетил Лавру. Архимандрит Антоний, как состоявший тогда в должности наместника Лавры, сопровождал государя при обозрении им пещер как Ближних, так и Дальних. Наместник в кратких словах рассказал государю императору об именах и жизни преподобных, к коим с благоговением он прикладывался. При приближении к мощам сего св. Нестора архимандрит Антоний сказал: «Здесь почивают преподобный Нестор Некнижный». Государь в ответ ему: «Как это преподобный Нестор Некнижный? Там (т. е. в Ближних пещерах) был Летописец, отец истории... Некнижный, значит, не знал грамоты?» «Так, Ваше величество, – отвечал архимандрит Антоний, – он не умел читать. Но слово Божие, вразумляющее человеков, научило его мудрости не земной, но вышней, и он при молитвах своих сподобился видеть Ангелов и предузнал свою кончину». В это время государь, обращаясь к князю Волконскому, сказал: «Угодник Божий не имел суетного просвещения, но чистое сердце и живую веру. Слушая слово Божие, он исполнял его самым делом. Пламенная молитва растворяла ему небеса и, блаженный, он видел небожителей». Тут государь, осенивши себя крестным знамением, сделал земной поклон, произнесши: «Преподобный отче Несторе Некнижный! Моли Бога о нас», – потом приложился к его руке. (Н. Севастьянова. Жизнь преосвященного Антония, архиепископа Воронежского).
Имя преподобного Нестора Некнижного упоминается в общей службе преподобным Дальних пещер: «Слово Божие, вразумляющее человеки, не книжныя мудрости научи тя, Несторе святе, но вышния; ею же зрел еси при молитве Ангелы, и кончину свою предвидел еси, тоя и нас причастники сотвори, молим тя, память твою почитающе». Память его совершается также с Собором отцов Дальних пещер 28 августа/10 сентября, и в 3-ю Неделю Великого поста.

День памяти мучениц Капитоли́ны и Еротии́ды.

Св. Капитолина, происходившая из богатого и знатного рода, все свое имущество раздала нищим, а рабов отпустила на свободу. Как христианка, она была схвачена и заключена в темницу. За отказ принести жертву идолам святая была усечена мечом.
Ее служанка Еротиида была избита палками за то, что бросила, заступаясь за госпожу, в правителя камнем. Оставшись после истязания невредимой, она также была усечена мечом. Святые мученицы пострадали в 304 г.

День памяти мученика Тере́нтия и мученицы Неони́ллы и чад их: мучеников Сарви́ла, Фота, Феоду́ла, Иера́кса, Нита, Вила и мученицы Евни́кии.

в изложении свт. Димитрия Ростовского
Блаженный Терентий, благочестивый христианин, сочетался законным браком с единоверною Неониллою, и от сего брака родились у них семь детей: Савил, Фот, Феодул, Иеракс, Нит, Вил и Евникия, коих они воспитали в благочестии. Когда дети вместе с родителями были схвачены нечестивыми, и представлены на беззаконное судилище, то ясно исповедовали Христа и хулили идолов. За то они были повешены и мучимы строганием, причем раны их поливали крепким уксусом и прижигали огнем. Святые же с усердием молились и утешали друг друга. Бог не презрел их моления и послал святых Своих ангелов, которые освободили их от оков и подали исцеление их язвам. Видя святых внезапно освобожденными от оков и исцелившимися от ран, нечестивые ужасались. После сего святые были брошены на съедение зверям, но не испытали никакого зла, ибо звери, по Божию повелению, были кротки как овцы. Тогда они были брошены в котел с кипящею смолою, но тотчас огонь угас и котел охладился, а смола стала похожа на холодную воду. Видя, что муки вовсе не наносят вреда святым, злочестивые мучители мечом отсекли им головы.

День памяти святителя Арсе́ния I, архиепископа Сербского.

После святого Саввы архиепископом Сербским стал святой Арсений. О нем, христолюбивый читатель, нам предстоит много рассказать, ибо в житии его немало чудес. Я, смиренный и недостойный раб Твой, Спасе Христе, молю Твое человеколюбие, да по молитвам святого отца нашего Арсения пошлешь мне благодать Святого Духа, дабы достойно восхвалить его жизнь. Он, украсившись учением евангельским, был вознесен до небес и ныне освещает соборы православных благодатью Святого Духа. Во блаженном упокоении своем он унаследовал вечную жизнь в Пресвятой Троице с праведниками, которые с древних времен служили Богу. С ранних лет благодать Духа Святого почивала на нем и сулила в будущем нетленные блага в жизни вечной. Надеясь на Господа, прилепившись к Нему всем своим глубоким разумом и великодушным сердцем, он стал хранителем Закона Божиего и учителем благочестия, совершая чудеса милостью возлюбившего его Христа, прославившего святого в безконечные веки. Как же, видя столь великую благодать Божию, почивающую на нем, не рассказать нам с похвалами о его житии, исполненном любви к Богу?!
Мой святой господин! Я смиренно пытаюсь возвестить о делах жизни твоей и нахожусь в недоумении, из-за безчисленных чудес твоих как бы плавая мыслями во многих речных струях и не зная, откуда начать. Но, надеясь на твои богоугодные молитвы, начну, веруя, что ты направишь меня в нужную сторону невыразимой благодатью, дарованной тебе свыше Богом. Итак, начнем о Господе повесть о чудесных делах твоей жизни, столь драгоценных для благочестивых слушателей. Блаженный отец наш и учитель, святый Христов Арсений был рожден в земле Сремской. Его родители были правыми в вере и добродетельными людьми. Святой Арсений еще в материнской утробе был осенен Духом Святым и с детства являлся чистой и непорочной жертвой Богу, никогда не предаваясь славе и мирской суете. Божественный всемудрый свет осиял его сердце, и он прозрел умными очами сердечными, что этот мир с его мятежной пустой славой преходящ и здесь лишь печаль, ропот и скорбь; всем же праведникам, возлюбившим Господа, уготована жизнь вечная и радость безкрайняя. Уразумев это, он мудро позаботился о душе своей, отрекся от всей красоты и удовольствий этой временной жизни, оставил отца и матерь, братьев и сестер, родных и друзей, оставил дом, богатство – весь мир оставил и с детства стяжал Ангельскую чистоту души. В сладость ему были слова Господни: «Кто не оставит отца или матерь, поля и дома ради имени Моего, не может быть Моим учеником; кто любит отца, или матерь более Меня, не достоин Меня» (См.: Мф.19,29; Лк.14,26). Веруя слову Божиему, он в твердом разуме и с нелицемерной любовию ко Господу устремился по узкому пути, ведущему в Царствие Небесное, цветя невинностью, препоясавшись молитвою и постом, так что уневестился Христу, как об этом говорит пророк Давид: Благо мне есть прилепиться ко Господу, и на Него возложу упование мое. А Господь сказал: Кто любит Меня, того и Я возлюблю, и явлюсь ему и поселюсь в нем и он будет мне сын, а я буду ему Отец.
Возжелал того и сей блаженный муж, от детства возлюбив жизнь монашескую, разгораясь Духом Святым и непрестанно молясь Господу, чтобы удостоил его чина монашеского, чего и достиг по воле Божией. Став монахом, он начал утверждаться в великих добродетелях, оставшись в них верен и неизменен, так что ничего худого и злого не приобрел. По виду он был Ангел и по разуму, по делам своим – воистину святой муж, с верою, надеждою и любовию не разлученный. О всех его добрых делах и мудрых советах и писаниях душеспасительных не в силах я рассказать достойно.
В то время был святой Савва первым архиепископом Сербской земли, по завету Отца Небесного правя народом Божиим по заповедям апостолов и святых отцов, – так во дни сего святого мужа в отечестве нашем просияла вера правая и совершенная. Банею водною Крещения он омыл народы, некогда жившие во тьме греховной, все обновляя верой, и соделал их сынами света, возвестив прощение грехов.
О сем преосвященном слышал и святой Арсений. Убедившись твердо в святости его жизни, в том, как святой Савва силою Божией проповедует покаяние, вводит человеколюбие, учит мудрости, просвещает всех приходящих к нему, он исполнился несказанной радости и решился безотлагательно пойти к светильнику Церкви, который тогда светил из своей архиепископии в месте, называемом Жича.
Когда он пришел в монастырь, то нашел там одного из монахов, которого и упросил доложить о нем святому Савве, все рассказав о себе: и откуда он, и какова цель его прихода. Передано было о нем святому, который повелел привести пришельца к себе. Когда тот вошел, то первосвятитель Сербский, имея в себе великую благодать Духа Святого, прозрел своим прозорливым взором все способности и добродетели его сердца. Потому принял его с любовью и поучал об узком и тесном пути, которым следует идти в мире этом, дабы войти в небесные обители Царства Божиего с жизнью вечной. Этим путем шел и сам святой Савва. Потом начал он спрашивать пришедшего: «Для чего ты пришел сюда?» И сей блаженный отвечал ему: «Я слышал о добрых делах твоей светлости, что принимаешь всякого пришедшего к тебе и всем даешь богоразумное поучение. Для того и я обратился к святой твоей милости, надеясь, что примешь меня». Услышав это, святой Савва с благодарностью принял его и благословил работать в монастыре вместе с братией – да будет искусен во всяком деле, и тогда уже доверит ему большее, что впоследствии и исполнилось.
Действом Святого Духа Савва возвел его к свету Божественного разума и подобно медоточивому источнику напоил его сердце непрестанными поучениями. С самого начала блаженный господин мой Арсений принял смиренномудрие и послушание и с этим жил среди братии. Ища помощи Всевышнего, во всяком послушании он превосходил всех, молился неустанно, никогда не нарушал устав и правило церковное, никогда не опаздывал на богослужение. Видел он постоянно невыразимые подвиги и труды своего учителя – святого Саввы и подражал ему с ревностью, с великим смирением и кротостью живя в доме Божием. Он ограничивал себя и в хлебе, и в воде, и даже то принимал в строго определенное время и никогда не давал телу своему достаточно сна и покоя. Возжелав войти в Царство Божие как истинный гражданин Небесного Иерусалима, он говорил себе: «Ох! убогая и грехолюбивая душа моя! Подвизайся, чтобы угодить Господу! Ведь знаешь, что твое время исчезает в суете и ждут тебя лютые муки, а ты все еще не готова! Неужели не знаешь, что ты сама себя продала Господу, ведь ценою Его Честной Крови ты искуплена от законного проклятия! Возжелай же соединиться с безконечно прекрасным Богом, для чего подвизайся и сверши, что должно, следуя за Ним, работая только для Него. Слушай богоотца и пророка Давида, который говорит: Милость Твоя превыше жизни моей» (Пс.22,6). Так святой Арсений блаженно и непорочно пребывал в законе Господнем, в посте и слезах стяжав силу духовную, ревностно исполняя каждое послушание, так что в скором времени его житие превзошло житие всех монахов этого монастыря.
Святой Савва, видя благодать, которую он стяжал, и подвиги, радовался о нем и молился Богу, чтобы Всевышний еще более утвердил его в добродетели, и начал постоянно проверять, искушать своего ученика, дабы увидеть, как он себя поведет. Не один раз, когда братия собирались на трапезу во время обеда или ужина и когда блаженный Арсений был с ними, он вместо питья находил уксус, а вместо хорошей еды малопригодную. Но святой никогда не возмущался, а с благодарностью все принимал как должное. Он и не желал никогда есть вкусную и приятную пищу, но говорил словами Давидовыми: Увяло сердце мое, как трава, ибо забыл есть хлеб мой и питье мое со слезами (см.: Пс.101,10-12). Чудесное смотрение Божие о нем продолжалось изо дня в день, и благодать все более преображала его, чтобы он обогатился Божественным разумом и украсился Небесной славой. Видя эту великую благодать Божию, святой Савва взял блаженного в свою келлию, чтобы он всегда находился рядом и, подвизаясь, достиг еще большего духовного совершенства. Блаженный Арсений, как истинный ученик Христов, имея разум, от ранней юности слушался слов Божиих, а ныне и святой Савва стал его учителем. Потому, упиваясь сладостными поучениями отца духовного, расцветала его боголюбивая душа в келлии святого Саввы подвигами и добродетелями. Всех других монахов превзошел трудами своими избранник Божий, и Всеведущий Бог за его служение в вере и чистоте даровал ему свет истины Своей, стремление к славе небесной, к житию праведников и подвижников, что и сбылось вскоре. Взяв подвиг выше сил своих, превозмогая голод и жажду, молясь днем и ночью по уставу, он забыл свои первые труды перед новыми, ибо они далеко превосходили их.
По прошествии некоторого времени святой Савва решил доверить ему храм Божий, видя, что он достоин этого высокого служения. Призвав его к себе и дав мудрое поучение, объяснив все уставы церковные, он захотел ввести его в совершенство во всем: дал ключи церковные из рук своих с благословением: «Иди, чадо с миром, наслаждайся безконечного веселия в Боге и приучи ум свой к покаянию, украшайся добрыми делами, вооружаясь постом против врага невидимого до конца дней твоих. Да не погибнет сокровище души твоей – бойся Владыку, сотворившего тебя, чтобы не постыдиться в день Его славного Второго Пришествия. Пусть же всемогущая десница Вседержителя укрепит тебя на пути сем в воле Его».
Благословив его таковыми словами, преосвященный поручил ему все дела и потребы церковные. Приняв эту власть от преосвященного, его молитвами с помощью Божией, он не только не бросил подвижничества своего, но напротив – стал подвизаться еще более. Сбылись на нем слова Христовы: «Дух Господень дышит, где хочет» (см. Ин.3,15), и дыхание Духа Божиего сделало все возможным для блаженного Арсения, так что многие удивлялись, говоря: «Откуда у него такая мудрость, разум несказанный? Как он учит нас всему и по его словам все претворяется во благо?» Не знали они, что все это от благодати Божией, обильно излившейся на святого Арсения и изумившей его неизреченными чудесами по богоотцу Давиду, говорящему: Святым, сущим на земле Его, сотвори чудно Господь Свою волю в них. Его благодатная душа явила себя украшением святого храма Божиего, ибо он заботился о храме как о своей собственной душе, никогда не нарушая предания и устава церковного, но еще более их утвердив. Смирялся же он все более, совершая любую работу и распиная тело свое, дабы мысли не обращались к суете земной чести и славы. Молился блаженный: «Господи, да не возгордится сердце мое, да не возносится, да не возвеличится надо мною!»
Так, процветая смирением, управлял блаженный храмом Божиим, а преосвященный Савва всегда стоял в церкви на таком месте, откуда мог все хорошо видеть. И видел преосвященный, что Арсений делает все как следует и преуспевает все более, считая весь великий труд свой за радость. Видя, что он подвизается все более и более, святой Савва поставил его екклесиархом великой соборной церкви архиепископии Сербской в монастыре Жича, дав все в монастыре под власть его, заповедав не оставлять заботы о Божией Церкви, которая является матерью многим церквам.
Увидел богоизбранный Арсений, что объяла его милость Божия, что возвысила его и поставила рядом с блаженными отцами, и тогда еще более усилил свой подвиг молитвенный, молясь и день, и ночь. Увеличив молитвенное правило свое, он никогда не оставлял его, взыскав Христа. Видя, что он исполняет заповеди Господни, восхваляли его люди, ибо всякое дело удавалось ему. Так начала разноситься слава его богоугодного жития, и возлюбили блаженного Арсения и краль, и вельможи, слыша о многих добрых делах его. И преосвященный Савва еще более возлюбил сего святого мужа, оказывая ему многую честь. А святой Арсений, как и во дни юности своей, не предал сердце свое чести и славе земной, будучи чужд всему суетному, по заповеди Христовой апостолам: не берите с собой ни злата, ни серебра. Так поступал и сей блаженный, явившись в последние времена на земле как новый апостол Христов. Видишь, любезный читатель, что тем, кто любит Бога, все обращается во благо, как это произошло и с сим блаженным мужем. Благодать Божия всегда приходит вовремя, быстро приводя таковых людей к величайшей чести и славе.
Преосвященный отец наш Савва, живя жизнью безтелесного Ангела, истинный проповедник благочестия и учитель истины, отрекшись от мира, возжелал посетить святые места, чтобы видеть благую жизнь тех, кто посвятил себя Господу. И стал он тогда размышлять в себе, что необходимо на престоле архиепископии Сербской оставить вместо себя достойного мужа, который будет пастырем и учителем. Много же размышляя об этом, святой Савва не нашел другого мужа, кроме сего блаженного Арсения, которого научил всяческой добродетели.
Видя, что Арсений в силах быть истинным исполнителем воли Отца Небесного, исполняя все сказанное в Евангелии Христовом и приводя к этому народ, он призвал его и открыл мысль свою: «Возлюбленное мое во Христе чадо, Арсение! Выслушай разумно слова мои, ибо они не во вред душе твоей! Если их сохранишь в глубине души и они всегда будут в твоей памяти, то не бойся тогда искушений лукавого. Ты знаешь, возлюбленный ученик мой, что с тех пор, как ты пришел к нам по воле Божией, покинув родных и родину, не ослабла в тебе вера. Всему благому научился ты здесь и приучил сердце свое к добродетели, так что можешь во всем быть угоден Господу. Вот, знай теперь, что я устремляюсь на путь, который мне показал Господь, и не хочу разочароваться в тебе. Оставляю тебя вместо себя управителем святой веры и пастырем овец Христовых – чад отечества моего». Когда это услышал от преосвященного Арсений, то обуял его великий трепет, и, помыслив, что это лишь некое испытание, он долго не мог сказать ничего, ожидая новых слов от святого Саввы, но наконец, как бы воспрянув от сна, ответил: «Господин мой святый! Что это значит? Что такое ты говоришь? – не разумеет того ум мой!»
И снова преосвященный говорит ему: «Отбрось всякий страх, чадо, и послушай меня – я тебе говорю правду. Я отправляюсь в дорогу, как уже сказал тебе, и о тебе мне открыто, что ты будешь управителем этого святого престола, который мне даровал Господь». Блаженный же отвечал преосвященному: «Господин мой святый! Оставь меня, я грешен и недостоин такой участи. Но если такова воля твоя, то возьми меня с собой туда, куда идешь, ибо я не хочу расставаться с тобой, моим благодетелем и учителем». Преосвященный сказал: «Бог мне явил тебя достойным для всякого дела доброго, не упорствуй, не противься благодати Духа Святого, ибо недостойно бежать от исполнения заповеди Божией». Видя, что не может противиться повелению преосвященного, Арсений ответил: «Да будет воля Божия и твоей святости».
После этой беседы повелел святой отец наш Савва собраться в его славную архиепископию Жичу всем чадам державы его, от малого до великого. Когда же собрались все, то сказал им: «Чада мои возлюбленные, знайте, что я ухожу от вас, чтобы пойти неразвращенным путем моего благого Владыки Спасителя Христа, а вас поручаю Господу, оставляя вместо себя этого блаженного мужа, да будет вам учитель и наставник, который сможет заботиться о всех ваших немощах». И когда все чада отечества его услышали эти слова, то стали горько плакать, с великой скорбью стеная и восклицая: «О благой наставник и благодетель! Преосвященный отец наш Савва! Почему ты теперь покидаешь нас, пастырю добрый! Ты показал нам, детям твоим, истинный пример всех добродетелей, неустанно питая наши души словесами духовными и приводя нас на путь к жизни вечной. Не оставляй же нас теперь сиротами, любящих тебя! Кого мы найдем вместо тебя, чтобы был такой же, как ты?!» И многие другие жалостные слова говорили преосвященному, чтобы он отказался от намерения своего.
В то время был кралем племянник святого Саввы Радослав. Он также долго умолял святого не оставлять его. Но святой Савва, праведник и сын праведника, от юности посвятил себя Богу и всегда видел Его своими духовными очами. В этом он превзошел древних праведников, чьи изображения были на росписях стен. Все они видели Бога различно: Исайя – на престоле, Иезекииль – на животных, Даниил – на облаках, Навуходоносор – в печи огненной. Его принял Авраам в своем доме, а Иаков Его не отпустил, пока Он не дал благословения. Задняя Божия видел Моисей на горе. А преосвященный Савва видел Господа не в одном только видении, а постоянно и все яснее очами разума, по слову богоотца Давида: Вижу Господа передо мною непрестанно, он с десной моей стороны, чтобы я не поколебался. К Господу стремился святой Савва, не обращая внимания на земное и желая теперь уйти как можно скорее, дабы многими задержками не подавать повода к еще большей скорби у чад своего отечества.
В некий особый день преосвященный отец наш Савва отслужил Божественную литургию со всеми епископами, иереями и диаконами по чину соборной церкви великой архиепископии. Был тут и благоверный краль Радослав, и целый собор земли Сербской, и преподобный отец наш Арсений был здесь для посвящения. По Божией воле был он здесь поставлен архиепископом рукой преосвященного отца нашего Саввы, который сделал для его поставления все необходимое. После того он был возведен на святой и божественный престол святого Саввы, и все его единодушно прославили, говоря: «Арсению, преосвященному архиепископу всей Сербской земли, многая лета!»
Когда же закончено было богослужение, народ увидел воистину зрелище Божие: как господин оставляет свой престол и идет за Христом. Тогда горько заплакал народ из-за этого расставания. Но поскольку скорбь была безполезна, то народ ободрился и невольно начал радоваться. В тот день отец наш Савва сотворил великое торжество с кралем Радославом и со всем собором отечества своего. Раздал многие дары всечестным епископам, игуменам и всем вельможам благочестивого краля. В тот день вся человеческая природа, которая была здесь, возвеселилась духовно и телесно.
Святой Савва непрестанно поучал блаженного Арсения, пока еще оставался здесь, в доме Спасителя, в месте, называемом Жича, в божественных правилах закона и преданиях к его духовной пользе, говоря: «Брате и чадо мое возлюбленное! Следи за самим собой и за всем стадом, над которым тебя поставил Дух Святый пастырем и учителем, чтобы ты пас Церковь Божию, Которую Господь стяжал честною Своею Кровию. Ты знаешь, как я подвизался во время своей жизни и как трудился для Церкви Христовой. После того мне суждено теперь завершить все, как обещал Владыка не только мне одному, но и всем тем, кто возлюбил просвещение Его. Сейчас я не знаю, увидишь ли ты меня еще в этом смертном теле, потому с любовию сердечной напомнил тебе о всяком добром деле, что тебе на духовную пользу».
После этого преосвященный отец наш Савва подготовил все, что ему было необходимо в пути, а благоверный краль Радослав даровал преосвященному много добра, золото без числа и остальное, что было нужно, во множестве. Всегда горя любовью ко Христу, святый Савва отправился в путь из своей славной архиепископии, ведомый Духом Святым, даровав мир и благословение благоверному кралю и всей земле его державы. Провожаем детьми отечества своего, епископами и игуменами со многими слезами, он пришел в свою державу, в место, находящееся на берегу моря и называемое Старый Град. Здесь он хотел сесть в ладью и путешествовать далее по пучине морской.
Оставшись на несколько дней, пока не придет за ним ладья, он увидел потом, что все готово к отплытию, встал и пошел к морю. Множество народа собралось на берегу возле него, с печалью расставаясь со своим учителем и наставником. Видя, что они не хотят отпускать его, толпятся вокруг и причитают, он неожиданно быстро взошел в ладью и приказал отплыть на малое расстояние от берега. Так он уподобился Христу, который также, когда его теснил народ, вошел в ладью и начал с моря учить их, как об этом рассказывается в Евангелии. Также и преосвященный, стоя в ладье, утешал чад своих, даруя им мир и благословение. Особое благословение он дал кралю Радославу и преосвященному архиепископу Арсению, благословил землю отечества своего, помолясь об его укреплении. И другие многие духовные беседы и поучения он говорил детям своим, и, расставаясь с печалью, начал свой путь по морской пучине. С того времени много трудов и подвигов он совершил, посещая святые места, как об этом написано в его житии.
После этого господин мой преосвященный архиепископ Арсений начал пасти вверенное ему стадо, поучая мудрыми и благими словами: «Вы, друзья мои и чада возлюбленные о Господе! Помните, что мы – пришельцы на этой чужой земле, в которой малое время живем как смертные. Нас ожидает иная жизнь, а мы не готовы и не можем отвечать безсмертному Царю, который будет судить нас за все, что мы совершили: и явное, и тайное. Приближается конец жизни нашей, наши годы неустойчивы – ускользают как паутина и, как цветы и листва, увядают и пропадают. Не знаем мы, в какой день и час придут к нам посланные Им, говоря: «Встань! Зовет тебя!» Тогда уже не будет времени на покаяние!!!
Нет сейчас с нами нашего доброго наставника и учителя, который ушел от нас, но его поучения всегда с нами. Имея же мало времени, будем заботиться о душах наших и носить тяготы друг друга, имея одну общую волю, одно благочестивое желание, одну святую любовь! Если мы выполним поучения нашего дорогого учителя, то не будем отдалены от Царствия Небесного и с Господом пребудем в безконечные веки».
Преосвященный Арсений еще при жизни выглядел как Ангел Божий. За его великие труды и подвиги Господь его удостоил стать еще на земле Херувимом по природе души своей. О великой церкви, которую мы зовем дом Спасов, в великой архиепископии он заботился неустанно, украшая ее, подобно золоту, славословиями. Божественная благодать, о учитель, почивала на языке твоем, и из уст твоих, как животворная река из Едема, истекали богоразумные речи, напояющие и просвещающие сердца слушающих.
Многие цари соседних держав и богобоязненные люди в разных краях и землях слышали о его богоугодном и непорочном житии и, возлюбив святого, многие дары и подношения ему даровали. Если же кто говорил против него или досаждал и не просил сразу же прощения у святого, то наказывался безвременной смертью. Благодатью Божией, силою Святого Духа преосвященный Арсений многие годы провел в сане данного ему Богом архиерейства, со столь многими добродетелями, и подвигами, и трудами проводя жизнь свою, что невозможно в одной повести все это описать. Преблагой Бог захотел призвать к Себе святого от этих безчисленных трудов и тягот в вечную жизнь, в селения райские, где безконечно ликуют праведники. Приблизилось время, которое ожидает каждого из земнородных, время часа смертного. Преосвященный начал тяжко болеть, и болезнь эта продолжалась три года, особенно усилившись перед кончиной. Святой не мог служить Божественную литургию, не мог даже сам дойти до храма, но, хотя его тело было расслаблено тяжелой болезнью, он не оставлял исполнения уставов церковных и подвижничества, подвизаясь и в немощи телесной. Когда пришло время его преставления, он находился в месте, называемом Чрнча. Здесь его болезнь настолько усилилась, что он уразумел близость часа смертного и, горько плача, говорил: «Горе мне, сладчайший мой Иисусе, что я удалился от славы Твоей, не послушался Твоей Божественной заповеди! Живя в суете этого мира, я, обманувшись, потерял время, данное на покаяние! И вот хочет меня рассечь смерть, хочет погубить непотребное тело мое! Что мне делать, несчастному!? Кто меня избавит от лютого огня, который не гаснет во тьме кромешной, когда придет Господь судит мир?!» Призвав к себе чад духовных, которые находились здесь, святой сказал: «Приблизился конец жизни моей, возлюбленные! – сегодня или завтра мы расстанемся. Но возвеличите Господа со мною, да насладится душа моя о Господе, слыша божественные пения пред Творцом моим Христом. Я уже не буду вас больше видеть в этой жизни, и не будет у нас с вами больше духовных бесед здесь».
Услышав такие слова, дети духовные впали в великую скорбь и начали горько плакать, печально глядя на своего доброго пастыря и учителя, готовящегося предстать Богу, и, по повелению отца духовного, начали петь Богу хвалебные и благодарственные песнопения.
Бог безконечный и безначальный от юности избрал святого Арсения для великого служения и удостоил его еще в земной жизни встретиться со святыми и Ангелами. Перед его отшествием на небо Бог послал к нему Ангелов Своих в телесном облике, дабы они изрекли ему душеполезные слова, а он увидел это умными очами сердца и, поняв их приход, возрадовался. И в один из дней пришли три юноши, как странники, и вошли во двор поклониться святой церкви и здесь сели перед храмом Божиим.
Преосвященный прозрел очами умными их приход и, подозвав одного из учеников своих, сказал: «Чадо, тут извне сидят три странника чудесного облика. Пойди, призови их ко мне». Когда они вошли в келлию, где на своем одре лежал преосвященный, то, поклонившись ему, сказали: «Мир тебе, угодниче Божий!» А он им отвечал: «Мир и вам, рабы Божии, приветствую вас, посетивших мою немощь!»
Они сели перед преосвященным и начали долгую духовную беседу, а потом хотели уходить. Преосвященный же повелел дать им обильную милостыню, а также и все, что им могло бы быть необходимо. Они, взяв благословение, вышли. Тогда повелел преосвященный их возвратить из-за одного слова в беседе, но вышедшие вслед за ними не нашли путников, ибо те стали невидимы. Тогда уразумел преосвященный, что это были Ангелы Божии, и великую хвалу воздал Господу своему. После этого он помолился возлюбленному им Христу за себя, и за благоверного краля, и всю державу его, и всех духовных чад своих, которые были при его преставлении, дал им благословение и лобызал с любовию. После же причастился Святых Тайн и так со славой предал дух свой Господу. Тогда великая скорбь обуяла всех его чад духовных, которые проливали горькие горючие слезы, видя преставление своего благого хранителя и наставника. Они лобызали его непорочное тело, окропляя его слезами многими и с дивным и прекрасным божественным пением отпели его, ибо были здесь и преосвященные епископы, и честные игумены.
Когда же собралось великое множество его духовной паствы – собор великий, то с почестями, подобающими святителю, взяли его честное и святое тело и понесли к храму святых апостолов, где приготовили место для погребения. Несли и ночью тело святого, с молитвою и славословием непрестанным, и принесли в дом святых апостолов. Учинив все по обычаю, воспели за упокой души праведника псалмы и песни духовные, положив его в раку из камня, которую он сам подготовил для себя. После же разошлись каждый в свой дом, прославляя Отца и Сына и Святого Духа, размышляя о блаженном упокоении святого, прославленного Богом, как все мыслили.
По прошествии нескольких лет тело его все лежало в гробе, ожидая милости и неизреченной славы от всемилосердного Бога, и различные чудесные видения и знамения бывали за это время у раки с его честными мощами. Однажды же ночью, когда не было ни ветра, ни бури, а стояла великая тишина и сияли звезды, в самую полночь, в церкви, где стояли мощи, раздался гром, как бы нисходящий от неба к телу святому, так что все бывшие в монастыре помыслили, что обвалился купол храма, и с великим трепетом прибежали, зажгли свечи и вошли в храм. Подойдя же к раке с мощами святого, увидели, что она вся разошлась сверху донизу и из нее исходит несказанный аромат, которым наполнилась вся церковь Божия, так что все, обоняя аромат благодати Божией, воспели хвалу Господу, вовеки превозносимому.
В то время был на престоле святого отца нашего Саввы преосвященный архиепископ Савва П. Он облекся в святительские одежды и со всечестными избранными монахами, иереями, диаконами, взяв кадила и светильники, с божественными песнопениями пришел к раке с мощами святого и повелел ее открыть. Откопав гроб, увидели невыразимую благодать Божию, которая свершилась над преосвященным, и, взяв его святые мощи, положили их в избранном ковчеге, так что они лежали на виду всех входящих в святую церковь Петра и Павла, где находятся и теперь. Так прославился святой Арсений, многие чудеса сотворив и поправ начальника злобы и врага рода человеческого.
Первое чудо он сотворил, явившись некому монаху, который был в доме святых апостолов, умирая от тяжкой болезни горла, так что люди удивлялись, говоря: «Как он может жить с такой лютой болезнью?» Поскольку же обрели мощи преосвященного с великим торжеством и хотели положить в кивот со славой, то собралось неисчислимое множество людей для лицезрения сего предивного чуда и было великое славословие в храме Божием. И сей больной монах припал к мощам святого Арсения, целовал их с любовию и, горько плача, говорил: «Угодниче Божий, святителю Христов Арсение! Смилуйся надо мною, грешным, угнетенным своими тяжкими грехами! Ты имеешь дерзновение ко Христу и прославлен Им, так что можешь исцелять немощи наши! Потому молю тебя, умилосердись надо мною и исцели от лютой болезни, объявшей меня!»
В тот же миг, как в некоем сонном видении, прошла его немощь и пришла к нему сила, так что, лишь коснувшись святых мощей, он уразумел, что ему даровано исцеление, и воскликнул громким голосом: «Благодарю тебя, господине мой святый, что чрез тебя получил я исцеление от моей лютой болезни! Посему славословлю и поклоняюсь величию святости твоей!»
И все видевшие это предивное чудо воспели хвалу всемилостивому Богу, прославившему после смерти Своего святителя чудесами. С того времени различные чудеса стали совершаться от его святых мощей, и во многих краях узнали о прославлении святого, и народы из разных мест приходили поклоняться его честным мощам.
Некоторый юноша, о котором говорили, что он из Сремской земли, был нем и глух, имея некую неизвестную болезнь внутри, так что все тело его иссохло, видны были только сухие кости с жилами, обтянутые почерневшей кожей. Услышав о чудотворениях святого Арсения, он прибыл в дом святых апостолов и здесь провел много времени, не отходя от раки с мощами святого. Ожидая прощения, вздыхая с горячими слезами из глубины сердечной, он внутренне молился об исцелении и никогда не опаздывал на богослужение. Однажды, как всегда, не отходя от раки с мощами святого, он молился на богослужении. Когда же завершилась вечерня, то монахи вышли из храма для пения молебного канона, а больной остался один у мощей. Тогда после своей обычной молитвы святому он вдруг вышел у всех на глазах из храма и сказал духовенству: «Простите меня, грешного, господа мои, святые отцы, ибо сейчас я принял прощение и исцеление по молитвам преосвященного!» И все, видевшие столь дивное чудо святого, воздали многую хвалу и великое благодарение Господу. Войдя же в храм, учинили Трисвятое и божественное пение у раки с честными мощами. Исцеленный, проведя немного времени в монастыре для укрепления тела, отошел в дом свой, радуясь. И начали непрестанно умножаться чудеса от мощей по воле Божией и желанию святого Арсения.
Во время преосвященного архиепископа Евстратия I ко дню памяти святого был великий недостаток вина в доме святых апостолов. Архиепископ Евстратий скорбел из-за этого оскудения и, призвав ключника, спросил его, не найдется ли хотя бы немного вина. Ключник отвечал: «Бог, видящий сердца каждого, знает, что нет ничего». Преосвященный же воззвал: «Бог – богатый милостью, насытивший пятью хлебами пять тысяч, а потом и семь тысяч насытивший и претворивший воду в вино в Кане Галилейской – да явит сейчас несказанное величие силы Своей по молитвам угодника Своего в прославление его имени!»
Во время всенощного бдения все, что следует по чину церковному, было совершено, и, когда взошло солнце, архиепископ Евстратий готовился совершить Божественную литургию со всечестными иереями и диаконами, как и подобает в день памяти блаженного святителя Арсения. Тогда параекклисиарх пошел к ключнику, дабы забрать вино в церковь для богослужения, и когда оба вошли в клеть, то ключник подошел к одной из больших бочек, где ранее держали вино, и нашел ее полной вина до самого верха.
Ужаснувшись от такого зрелища, он пришел к преосвященному и рассказал ему и всему собору духовенства об этом чуде: «Когда я вошел в клеть, чтобы взять вино для храма Божиего, то нашел одну большую бочку, которая ранее была пуста, полной вина до самого верха!» Услышав об этом, преосвященный и весь собор дома Стасова воздал благодарение Богу и Его святому Арсению, прославленному свыше такими чудесами. В тот день учинили великий праздник, и возвеселились духовно и телесно все люди, собравшиеся здесь, прославляя день памяти святого.
В то время, когда на престоле святого Саввы был преосвященный архиепископ Иаков, пришли два монаха из Греции в дом святых апостолов как друзья, возлюбившие жизнь иноческую. Подойдя к преосвященному, они сказали: «Молим твою святость, да дашь нам место для пребывания в уединении, ибо мы привыкли к этому и не можем жить вместе с братией». Преосвященный внял их прошению и нашел место для их пребывания – пещеру в скале, называемую Котрулица, близ реки Быстрица, и заповедал обустроить ее так, как им было нужно. Когда все было завершено, они поселились там, питаясь из монастыря святых апостолов. На каждый же праздник они приходили в монастырь и так в великом подвижничестве провели многие годы.
Начальник злобы и враг рода человеческого позавидовал им и однажды вверг младшего в некий неодолимый ужас, так что он побежал в гору, как будто гонимый бесом. Собрат его, увидев, что происходит, стал его догонять, чтобы удержать, настиг его на горе и, с трудом связав, привел в монастырь святых апостолов с великими усилиями, постоянно борясь в пути, чтобы тот не вырвался и опять не побежал в гору.
Народ, увидев это, взял больного монаха и ввел внутрь храма, где, помолившись Господу, его помазали святым маслом и дали ему пить воду, от креста благословленную. А старший собрат этого монаха привел несчастного к раке мощей святого отца нашего Арсения и с сильным плачем, ударяясь головой своей в поклонах, говорил: «Святый Христов! Посмотри на моего друга, как он страшно мучится из-за зависти лукавого! Но знаю, что ты имеешь власть побеждать его нападения и силою Святого Духа, Который поселился в тебе, прости и исцели моего возлюбленного брата и друга! Я буду здесь, у раки твоей, и умру с ним, если его не исцелишь!»
Тотчас же на глазах у всех больной упал рядом с мощами святого и как мертвый пролежал здесь много часов, а затем вскочил и произнес: «Святой Арсений сделал меня здоровым!» Затем исцеленный начал ходить по храму и кланяться святым иконам, благодаря святого Арсения. Получив исцеление, он со своим собратом пробыл в монастыре малое время, и затем оба снова вернулись в место своего подвижничества, радуясь о Господе.
Когда распространились вести о множестве чудес святого Арсения, то, услышав об этом, пришла в дом святых апостолов одна женщина, рука которой ссохлась и вросла внутрь тела. День и ночь она молилась перед святой церковью. Когда входили всечестные монахи со многим народом в храм Божий, она падала ниц и просила их: «Святые мои господа, помолитесь за меня, грешную!» Много времени она пробыла в этом монастыре, умоляя о прощении грехов и исцелении. Однажды во время Божественной литургии, когда духовенство с народом были в храме, эта женщина вошла в церковь и встала рядом с мощами святого и начала молиться с плачем. Во время чтения иереем Святого Евангелия она упала, и подумали, что это от усталости и скорби. Подойдя, хотели помочь ей подняться, но она была как мертвая, так что ее оставили лежать у мощей до завершения литургии. Когда начали выходить из храма, она встала, благодаря Бога, Владыку всех, и Его угодника святого Арсения.
Спросили ее отцы: «Видела ли ты какое-нибудь видение?» Она отвечала: «Простите, господа мои, я видела совсем немного. Находясь как бы во сне, я увидела, что ко мне подошел некий величественный муж в святительских ризах, так что я убоялась. Он же взял меня за больную руку и поднял, говоря: «Встань!» Поднявшись, я увидела, что исцелилась от своей болезни».
Увидев это чудо святого Арсения, прославили благодетеля всех Бога. Исцеленная женщина отправилась домой с такой же здоровой рукой, как и другая. Бог ведь не забывает трудов Своих рабов, которые Ему служат в этой временной жизни. И после смерти Он возвеличивает их память, так что и сухие кости праведников приносят исцеления больным. Таким образом Господь прославил и святого Арсения.
Дарованный ему Богом престол святого Саввы он держал тридцать лет, и за его великие труды и подвиги прибавил ему Бог к этому сроку еще три года. Его преставление вспоминается в октябре месяце, в 28-й день. Господу нашему Иисусу Христу слава и честь и поклонение со Отцем и Пресвятым Духом и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

День памяти священномученика Кириа́ка Иерусалимского, патриарха.

Священномученик Кириак, патриарх Иерусалимский, был тем иудеем, который показал святой царице Елене место захоронения Животворящего Креста Христова. Присутствуя при обретении Креста, Кириак (до Крещения он носил имя Иуда) искренно уверовал во Христа – Бога Истинного и стал христианином. За чистую и добродетельную жизнь Кириак был удостоен избрания и возведения на Иерусалимский патриарший престол.
Во времена яростного гонителя христиан Юлиана Отступника, в 363 году, Кириак принял страдания за веру. После долгих пыток мучители умертвили святого.